Никто не забыт, ничто не забыто.

                                  Инструктаж на минном поле.

На днях в нашу редакцию пришло письмо от ветерана войны Сергея Дорофеевича Переходкина.

Прочитав письмо, я не обнаружил ни одной строчки о нем самом. Сергей Дорофеевич все пять страниц текста посвятил своим друзьям, односельчанам – тем, кто в свои 14-16 лет был зачислен в истребительный батальон, тем, кто не щадя своей жизни вел разминирование станицы и полей соседних колхозов после отступления немцев.

Позвонив по приложенному к письму номеру телефона я договорился с ним о встрече….

Сергей Переходкин 14 летним парнишкой узнал про войну. Конечно, сразу подумал: « Ну сейчас наши дадут немцам прикурить»! Но ничего этого не произошло. По громкоговорителю передавали лишь нерадостные вести. В 1942 году немцы вплотную подошли к его родине – станице Чернышевской (ныне – Советской). Возвращаясь с рыбалки, ребята увидели вдали колонны танков и машин. Это были немцы. Уже на бегу узнали от взрослых, что немцы заняли станицу Боковскую и вот вот будут здесь. У Сергея и его товарища созрел план – уйти в отступление вместе с армией. И вместо тог, что бы бежать домой они свернули к школе. В настежь распахнутом военном классе на стеллажах было несколько польских карабинов. Вооружившись они направились к милиции. По дороге поняли, что выглядят слишком нелепо в майках и трусах с карабинами и вернулись домой. Захватив штаны и фуфайки, не слушая уговоров матерей собрались к милиции. Там уже было человек 300. Всем, у кого было оружие выдали патроны. Распихав их по карманам Сергей даже не подумал о том, что не разу в жизни не только не стрелял, но и впервые взял в руки оружие. Ночью его разбудили, показали как заряжать карабин и поставили на пост – охранять спящих. Слава богу ни в кого стрелять не пришлось. А утром получили приказ к отступлению – немцы вплотную приблизились к станице.

Днем увидели, что со стороны Сталинграда движутся танки. Но никто не знал – немецкие или наши. Всех их предупредил о возможности встречи с немецкими десантниками, переодетыми в красноармейскую форму. Сергей вызвался пойти в разведку. В деревне его остановили наши. Стали спрашивать, но он памятуя о переодетых немцах, упорно молчал. А в ополчении не дождавшись своего разведчика, посылают следующего. Тот парень был постарше и сразу разобрался, что попал к своим. Но и танкистам тоже нужны были данные и Сергей, уже по их заданию идет на разведку и успешно справляется. Ну а потом наши войска отступили, а их, пацанов отправили по домам. В армию Переходкина призвали лишь в 1944 году и на фронт он не попал. А после того, как Красная армия разгромила немцев под Сталинградом и они драпанули и из станицы он был зачислен в истребительный батальон. Вот о том, кА 14-16 летние парни и девушки разминировали станицу и поля соседних колхозов, вели охрану складов и других объектов, арестовывали бывших полицаев и предателей,  брали в плен сбитых немецких летчиков, и написал в редакцию Сергей Дорофеевич Переходкин:

«Не многие сейчас знают и помня, что станица Чернышевская несколько раз переходила из рук в руки. Большинство домов было сожжено или разбито бомбежками. С конца ноября и по конец декабря линия фронта проходила по реке Чир. Слева, в хуторе Русакове стояли наши. Справа – немцы и румыны. Ничейная полоса была буквально нашпигована минами различного назначения. В ночь на новый, 1943 год немцы, дабы не попасть в новый котел срочно оставили станицу Чернышовскую. Оставив на произвол судьбы склады с боеприпасами, вооружением, обмундированием и питанием. Мы тогда чаще сидели в погребах, чем в хатах. Вдруг насупила тишина. Узнать, что произошло, вызвался из нашего погреба дед Финоген Григорьевич. Перекрестившись и сняв свой румынский малахай, вылез из погреба на свет божий. А когда вернулся рассказал, что немцы ушли и кругом все заминировали. И строго настрого приказал нам, пацанам, ни куда не лезть. Но куда там. Уже через день, другой загремели в станице взрывы. Никто не знал, где они эти мины заложены. Мой младший брат Костя едва не зацепил ногой провод, когда шел за дровами в сарай. Чуть позже на этой мине подорвался мальчишка с соседнего двора.

Каждый день зимы 42 года приносил жуткие  вести. То там, то здесь гремели взрывы. Гибли дети, старики, женщины. В соседнем хуторе погибли две женщины, разряжавшие немецкие снаряды. В немецких снарядах порох снаряжали в шелковых мешочках. Так они добывали таким образом шелк на пошив блузок и лифчиков. Иногда это заканчивалось подобными трагедиями. Но в основном люди и скот гибли от мин. Саперов не было. Некому было ни оружие собирать, ни вести разминирование. Вот тогда и создали истребительный батальон, в состав которого вышли ребята и девчата с 14 до 16 лет. Кроме других дел мы занимались и разминированием. Но никто толком не знал, как это делается. Даже наш командир Колька Фадеев (Николай Анисимович Фадеев недавно умер). Вот тогда кто-то и подсказал, что в соседнем хуторке Леонтьевском 18 летний глухой парень Афанасий Чекунков сам ведет разминирование. Каким то особым, только ему ведомым чутьем он находил мины безо всяких приспособлений. Осторожно выкручивал взрыватели и складывал их в гурты а потом подрывал их  с помощью немецких гранат и телефонного провода. Вот наше отделение минеров и направил к нему на «учебу» начальник милиции. Когда Афанасий понял что мы от него хотим – он на местности повторил все – от поиска до подрыва и как мог «объяснил» нам, что работать с противопехотной миной гораздо сложнее и опаснее. К началу сева мы очистили от мин и станицу и поля двух соседних колхозов. Когда начали пахать… на коровах, женщины просили нас минеров идти впереди. И шли… И иногда, некоторых «поднимало» взрывом мины в воздух. Так погибли мои сверстники Алеша Бабенко, Виталик Ясиновский и еще несколько ребят. Ранение получил и наш командир Коля Фадеев, Но для него все окончилось благополучно. Потом он призвался в армию, попал на фронт танкистом. Покалечился на мине мой братишка. Погиб и наш учитель – Афанасий. Много было в истребительном батальоне девчат. Сестры Ольга и Дуся Поповы, Маша Корженко и многие другие наравне с нами несли нелегкую и опасную службу. Пожалуй, одна из немногих, кто дожил до сего дня – это Нина Поликарповна Чернова. Она долго добивалась, что бы ее зачислили в наше отделение минеров. Её бесстрашию завидовали многие ребята. Сегодня Нина Поликарповна живет в станице, где вела разминирование. Вдвоем с мужем они воспитали сына и двух дочерей. Сын Владимир и дочь Лидия сегодня живут в нашем городе. Подрастает и третье поколение славной семьи Черновых».

Вот такое доброе и честное письмо мы получили, а вы прочитали о героических буднях молодежи того тяжелого времени о нелегкой и часто трагической работы «ястребков» истребительного батальона. И вполне заслуженно его и всех «ястребков» истребительного батальона правительство приравняло к участникам Великой отечественной войны. Ну у кого повернется язык сказать человеку служившему в отделении минеров, потерявшем за время боевой работы половину своего личного состава: «Ну какой ты участник». Оказывается есть такие. Очень жаль, что такие люди встретились на пути ветерана именно в нашем городе. Когда я пришел домой к Сергею Дорофеевичу, сам он прийти в редакцию не мог – слишком долго и нелегко без одной ноги то, он сразу выложил передо мной три! удостоверения ветерана войны. В Казахстане, где семья Переходкиных жила до этого проблем не возникало. А вот на своей родине они посыпались как снежный ком с горы. Удостоверение выданное в Казахстане посчитали у нас недействительным – ЗАГРАНИЦА.

 Удостоверение ветерана войны, выданное нашим военкоматом вдруг

 оказалось каким-то не таким. Год ушел на выяснение отношений с собесом. Почти год они не получали заслуженной пенсии. Слава богу, теперь все позади. Теперь у Сергея Дорофеевича новое удостоверение выданное в январе 2005 года. Вот так не только «без бумажки», но иногда в нашем городе и с «бумажкой ты какашка».

Александр ТИХОНОВ, апрель 2005г.